Хозяйка закусочной никогда не показывала лётчикам-камикадзе своих слёз. Вместо этого она становилась для них матерью, домом, заботой: когда они приходили к ней на последнюю трапезу перед вылетом, она пыталась хотя бы в этот короткий миг окружить их любовью.
Молодые лётчики порой обещали ей вернуться в образе светлячков, как, например, пилот Сабуро Миягава. В день его миссии, как он и обещал, в закусочной Томэ появился светлячок — его последнее «прощай».
Томэ была рядом, когда молодые пилоты готовились к своей последней миссии. Она тайно помогала им отправлять письма домой, обходя военную цензуру, и часто сама сообщала родителям о гибели сыновей, потому что никто другой бы этого не сделал. Однажды её арестовали за помощь лётчикам, и на следующий день она вернулась домой со следами от побоев.
Но это не остановило её.
Она продолжала помогать.
После войны, когда в её закусочную пришли американские солдаты, Томэ сначала встретила их с настороженностью, шокированная их необычными манерами. Однако вскоре она и их начала принимать с той же теплотой, что и японских лётчиков. Американцы называли её «мама», и она вновь стала символом материнской доброты, которую не могли ограничить ни война, ни вражда.
Сердце Томэ было открыто для всех.
