Записки об Анне Ахматовой 1956–1958 читает Татьяна Середина. #аннаахматова #лидиячуковская #аудиокнига #аудиокнигаонлайн #биография #чуковская #ахматова

Жизнь Анны Ахматовой (1889–1966) в 1952--1962 гг., её стихи и пушкиноведение, меткие и лаконичные суждения о литературе, о времени, о русской истории — таково содержание этого тома. В это содержание органически входят основные приметы времени — XX съезд, оттепель, реабилитация многих невинно осужденных, травля и кончина Пастернака, начало новых заморозков. Эта книга — не только об Ахматовой, но обо всём этом десятилетии, о том, с какими мыслями и чувствами восприняли эту эпоху многие люди, окружавшие Ахматову.


11 мая она позвонила мне, что хочет придти, — иными словами, чтобы я её к себе привезла. Я привезла. У меня для неё был приготовлен сюрприз: я положила на стол большую пачку листков из гумилёвского архива. Эту пачку давным-давно, ещё в Ленинграде, до войны, она дала мне на сохранение. Я не поглядела тогда, что это; она сказала: «кусок из “Трудов и Дней”». У себя держать этот пакет я в те времена и думать не смела, это было как раз накануне моего второго бегства из Ленинграда. Я передала пакет друзьям. И, о чудо! он пережил ежовщину, войну, голод, блокаду и недавно вернулся ко мне в полной сохранности. И вот он лежит перед Анной Андреевной на моём круглом столе, и она перелистывает страницы прямым маленьким мизинцем. За два десятилетия она ни разу у меня об этих листках не спрашивала (наверное, позабыла, кому отдала его в очередном приступе страха) и теперь, к моему удивлению, разглядывала бумаги безо всякого удивления, как будто они не на голову ей свалились.
Поведала мне дурную новость: слухи о том, что однотомник Цветаевой, намеченный к изданию, отменён.
— Вот и не надо было печатать Маринины стихи в неосторожном альманахе с неосторожным предисловием, — ворчливо сказала она. — Знаю, помню, вы защищали стихи и предисловие! Поступок доблестный и вполне бесполезный. Мнение ваше, или моё, или Эренбурга — кому оно интересно? А не выскочи «Литературная Москва» преждевременно с двумя-тремя стихотворениями Марины — читатель получил бы целый том.
Я с упрёком Анны Андреевны не согласилась. Нет сейчас ни у одного самого проницательного человека никакого способа понять — что преждевременно, а что в самый раз. Не выскочи «Литературная Москва» со стихами Цветаевой — где гарантия, что мы получили бы целый том? А благодаря «Литературной Москве» голос Марины Ивановны, столько десятилетий беззвучный в России, всё-таки прозвучал.
Анна Андреевна долго рылась в сумке; наконец, нашла и протянула мне какие-то листки.
— Читайте!
Читаю. Определение сущности поэзии Ахматовой — новое, неожиданное, написанное точно как-то восхитительно, благоуханно; так написано, что мне захотелось сразу запомнить его наизусть и никогда не расставаться с ним... да где мне! С моей бедной, засоренной головой! Я не запомнила ни слова — одно лишь благоухание.
— Угадали? — спросила Анна Андреевна.
— Проза поэта? — спросила я в ответ.
— Да. Это Осип. Надя нашла, перебирая бумаги.

свернуть